Эмбер. Чужая игра - Страница 26

— Видимо, Хаиму надоело делиться с тобой прибылью.

— Ты уверен, что тела ядовиты?

— В трех часах езды отсюда на караван напал огромный клоп. Теперь в караване на одного человека меньше, а клоп скоро начнет вонять так, что ты отсюда почуешь.

Сфинкс вопросительно смотрит на Гилву.

— Повелитель не прав, — говорит дева Хаоса. — Трупы воняют во влажном воздухе. В сухом воздухе пустыни клоп высохнет и превратится в мумию. Запаха почти не будет. Но ты можешь слетать, посмотреть.

Сфинкс нервно развернул и сложил крылья.

— Вы можете пройти. Но ваши лошади… Не хотите продать одну за десять золотых? Это хорошая цена.

— Друзей не продают, — гордо отвечаю я, и зарабатываю восхищенный взгляд Паолы.

— Доволен? — спрашивает Гилва, когда сфинкс уже не может нас слышать. — Он за тебя родную дочку хотел выдать, а ты девочку сиротой оставил.

— Девочку жалко, но его — нет.

— Может, он от сфинкса лошадью откупиться хотел.

Меня начинает мучить совесть.

— Дурак ты, Повелитель. Все правильно, — говорит Гилва. — Мир жесток. Закаляй душу.

СВОЯ ИГРА

— Это и есть Дворы Хаоса? — спрашивает Паола.

— Нет, это мой скромный тайный сарайчик. Отсюда есть несколько Путей ко дворам Птенцов Дракона, но, надеюсь, никто о них не знает.

Паоле Дворы Хаоса не нравятся. Здесь она абсолютно беспомощна. Дело в том, что материя отражений на этом полюсе мира настолько податлива и послушна, что двери делать не принято. Достаточно мысленного усилия, двух-трех шагов — и проход открыт. Но Паола не имеет власти над отражениями. Каждая комната для нее — клетка. Я пытался строить для нее двери, но они за несколько минут срастались со стенами.

— Ты куда?

— Навещу родных, узнаю новости. Потом пройду Логрус, чтоб снять остатки твоего заклятия, — Гилва превращает часть стены в зеркало, трансформируется в покрытую чешуей пантеру на задних лапах и, шутливо лязгнув на меня клыками, упархивает сквозь зеркало. По зеркалу разбегаются круги, словно в воду камень бросили. Любуюсь своим отражением. Хотел оценить, насколько отросла бородка, которую начал отпускать в день свадьбы, но коварное стекло отражает только кости скелета и оружие. Остальное его не интересует. Меня не покидает ощущение, что мы пробрались во Дворы Хаоса с черного хода. Не может быть, чтоб главная дорога вела мимо сфинкса. Гилва меня прячет, или сама прячется? Интриганы…

Паола подходит сзади, кладет руки на мои плечи и прижимается лбом к спине. Накрываю ее пальцы ладонью.

— Что-нибудь не так, малышка?

— Все не так, — всхлипывает она. — Я тебе не игрушка.

— Господи, что на этот раз?

— Я хочу читать. Три дня — ни одной строчки.

— Сейчас сотворю тебе компьютер.

— Ты что, не понимаешь, о чем я говорю? Разве раньше я мучилась от того, что книги под рукой нет? Это ты со мной сделал. Как хочешь, так меня и лепишь. Я не кусок пластилина.

Вместо того, чтоб утешить, раздеваю Паолу и несу… в ванну. Вот уж чего она никак не ожидала. Ванна, правда, напоминает маленький бассейн. Раздеваюсь сам, бросаюсь в горячую воду, тру любимой спинку, потом она мне… Непонятно как оказываемся на прохладных, хрустящих простынях…

Гилва вернулась поздно вечером. Видимо, это время надо считать вечером. Трудно судить о времени в мире, где солнце готово всходить и садиться по твоему желанию. Паола вскочила из-за компьютера, девушки обнялись, закружились и рухнули на кровать. Усталая, измученная, со свежей царапиной на лбу, но счастливая и энергичная Гилва заявила:

— Ты проходишь Логрус сегодня в синий цикл. Завтра тебя вычислят и найдут. Будет лучше, если к этому времени ты станешь наполовину своим.

— А как ты? Сняла заклятие?

— Ага! Словно заново родилась. Собирайся.

Пристегиваю на всякий случай шашку к поясу, обхлопываю себя по карманам. В одном портативный комп, в другом складной ножик и зажигалка. Бластер оставляю Паоле. Двери прорезать.

— Я готов.

Гилва берет меня за руку, ведет в угол. Чувствую, как с каждым шагом уменьшается гравитация. Еще шаг — и неведомая сила подхватывает и несет нас куда-то по тоннелю с мерцающими стенами. Приземляемся в огромном зале с неровным сводчатым потолком, озаренным голубыми бликами. Это, скорее, пещера. Гилва удивленно вскрикивает.

— Мы не туда попали?

— Как раз туда. Но из моего убежища не было прямого Пути к Логрусу.

Любуюсь Логрусом. Живой лабиринт. Забавно. Даже очень. Не меньше пятнадцати скелетов на полу.

— Ты знаешь, твое зеркало отразило меня скелетом.

— Срань! Я его разобью когда-нибудь! Выкини из головы. Оно в половине случаев — пальцем в небо.

— Итак, последние рекомендации?

— Те же, что и раньше. Если в Лабиринте нужно дойти до центра, то здесь — пересечь Логрус. Пройти на ту сторону. Начнешь движение — не оглядывайся. Не задумывайся. Только вперед!

Провожу ладонью по щеке девушки и делаю первый шаг…

Чьи-то прохладные пальцы кладут на лоб влажную тряпочку. Компресс. Примитивная медицина. Значит, я не в космосе. И не на Горгулье. В десант хожу один. И вообще, я же высадился в Эмберленде. Эмбернулся, одним словом. А потом полез в Логрус. И похоже, прошел Логрус, если еще живой. Только соображалка плохо работает. Логротюкнутая соображалка. А если попробовать глаза открыть?

Полумрак.

А если попробовать пошевелиться?

Зря пробовал. Кажется, опять отрубился.

— Повелитель, ты никак очухался?

— Кхх-гкхх.

— Точно очухался. Не хрипи, Паолу разбудешь.

Понятно. В доме все нормально. Раз так, можно поспать. В Эмбере тоже была мокрая тряпочка. До Лабиринта. А тут — после. Удивительно! Симметрия, ети ее!